Кашина Л.С. "Вся жизнь одно мгновенье..."
Каждый год, 16 июля, в городах, связанных с жизнью поэта-земляка П. Васильева, в Зайсане, Усть-Каменогорске, Петропавловске, Павлодаре, Москве проводятся Дни памяти поэта, расстрелянного в застенках НКВД.
Сколько человеческих судеб закончило свой отсчет в трагических 30-х годах. Даже тот, кто выжил, пройдя через все испытания, стремился забыть незаслуженные унижения, унять обиду, воспринимать все случившееся как нелепую страшную ошибку…
Но мы должны помнить те события, сохраняя историю, учитывая эти непоправимые ошибки, чтобы не допустить новых… История этого не прощает.
Домом-музеем П. Васильева ведется постоянная работа по изучению литературы 20-30-х годов, жизни и творчества литературного окружения П. Васильева, его друзей, современников, среди которых был прекрасный писатель Е. Пермитин.
С ним П. Васильева связывало многое. Они оба родились на земле Восточного Казахстана. В их судьбе был Зайсан, Усть-Каменогорск, Новосибирск, Москва и Павлодар.
Если для П. Васильева наш город стал творческой колыбелью, то для Е. Пермитина – местом ссылки и испытаний. Оба они внесли огромный вклад в литературу, ярко и образно воспели природу, землю, которая вскормила их, вложила в их души любовь и поэтический дар, ярко воплотившийся в творчестве мастеров слова.
Более 30-ти лет прошло со дня смерти популярного в свое время писателя, автора замечательных книг о природе, истории, жизни простых людей, Ефима Николаевича Пермитина.
Он родился 25 декабря 1895 г. в Усть-Каменогорске. Рано познавший труд, выросший в большой семье (у Пермитиных было 13 детей), с малых лет тянулся к грамоте, книжкам. В детстве, как и Павел Васильев, очень любил сказки. Шестилетним мальчиком научился грамоте, окончил Усть-Каменогорское городское училище, в шестнадцать лет сдал экзамен на звание учителя начальной школы, и закружила жизнь Ефима Пермитина… Он был мобилизован в армию Колчака, бежал, служил в Красной Армии, но военная карьера его не привлекала, во все времена притягивала к себе литература. С детства мечтал стать писателем. Был редактором журнала «Охотник Алтая», первый номер которого вышел в 1923 г. в Усть-Каменогорске. Здесь же в журнале стал печатать свои рассказы, зарисовки, фельетоны из жизни охотников края. В 1925 году журнал был преобразован из уездного в общесибирский, который стал называться «Охотник и пушник Сибири».
В Новосибирске он стал работать с уже известными писателями, объединившимися вокруг журнала «Сибирские огни», среди которых были В. Зазубрин, Ф. Березовский, К. Урманов, А. Коптелов, М. Скуратов, Н. Титов, П. Васильев и др. Именно в Новосибирске состоялась первая встреча Е. Пермитина с П. Васильевым, о которой впоследствии Ефим Николаевич будет вспоминать с огромной любовью. Наиболее частыми их встречи были в Москве, в доме Л. Сейфулиной и В. Правдухина, в «Лидочкином салоне», как, шутя, называли их квартиру.
П. Васильев обосновался в Москве в 1929 году, он уже имел успех, и признание самобытного поэта. В 1931 г. в Москву приезжает и Е. Пермитин. Он работает сотрудником журнала «Земля Советская», к этому времени за плечами Е. Пермитина были уже две книги: «Капкан» и «Когти». У П. Васильева в это время вышли в свет книги очерков «Люди в тайге» и «В золотой разведке». Он готовил к печати сборник стихотворений, который, как и остальные четыре, составленные автором в разные годы, также не был издан при жизни поэта.
«Как-то, поздно вечером, мне позвонила Лидия Николаевна, - вспоминает Е. Пермитин. – Приходите поскорее: Павел Васильев собирается почитать новые стихи. Приехал Шолохов, будет Зазубрин и еще кое-кто. Я очень любил стихи своего земляка за их многоцветную ощутимость, а самого поэта – за широту и сложность его натуры, за обостренное, какое-то удесятеренное чувство жизни.
Лишь только вошел я к Сейфуллиным, поэт, стоявший на середине комнаты, откинул характерную кудрявую голову и, полуприкрыв раскосые синие глаза, начал читать чуть приглушенным, горячим, проникающим в самую глубь сердца голосом свою поэму «Лето».
Поверивший в слова простые,
В косых ветрах от птичьих крыл,
Поводырем по всей России
Ты сказку за руку водил…
Поэт читал. Каждая строка воплощалась в неповторимо яркий, кустодиевский образ. Щедрое, солнечное лето пировало вокруг: слушатели, казалось, перестали дышать.
У меня на душе было неизъяснимо хорошо. А когда мне было так особенно хорошо – всегда становилось почему-то немного грустно.
… Вот так калитку распахнешь
И вздрогнешь, вспомнив, что, на плечи
Накинув шаль, запрятав дрожь,
Ты целых двадцать весен ждешь
Условленной вчера лишь встречи…
Поэт кончил читать. Все сидели также тихо: чье сердце не взволнуют такие стихи!
Я оглядел слушателей. У хозяйки на глазах блестели слезы. Шолохов, Правдухин, Зазубрин сидели, глубоко задумавшись… Я услышал только заключительную фразу Шолохова: «Здорово пишут казачки, будь они неладны…» Тогда никто не знал, что вскоре П. Васильева арестуют. Это был 1932 год.
«Отец ценил и любил П. Васильева, – вспоминает сын Ефима Пермитина Юрий, с которым я познакомилась в Москве в этом году. - Считал его прекрасным самобытным поэтом, старался его защитить, сказать о нем доброе слово. Я тоже помню П. Васильева. Мы, мальчишки, на Тверском бульваре запускали голубей, приходил и П. Васильев. Он долго смотрел вслед улетающим голубям.
Он запомнился мне высоким, статным, красивым. Сам же я был тогда совсем мальчишкой. Но и позже, после его гибели, отец с теплотой и любовью вспоминал поэта-земляка, говорил о его прекрасной поэзии, и о том, что она будет жить».
О чем думал тогда Павел, глядя вослед взвившимся в небеса голубям? Может, он вспоминал свое детство в Павлодаре и одно из первых своих стихотворений:
Было небо вдосталь черным,
Стало небо голубей,
Привезла весна на двор нам
Полный короб голубей.
…Крышку прочь! Любовью тая,
Что наделала рука!
Облачком гудящим стая
Полетела в облака.
Трагическая судьба была предначертана юному поэту, и он это чувствовал:
Дала мне мамаша тонкие руки,
А отец тяжелую бровь –
Ни за что ни про что
Тяжелые муки
Принимает моя дремучая кровь.
Ни за что ни про что
Я на свете маюсь,
Нет мне (на свете) праздничных дней…
Павел был повторно арестован в 1935 году и осужден на 1,5 года лишения свободы в ИТЛ (г. Электросталь).
Затем наступил 1937-й… Оболганный, истерзанный, 16 июля он был расстрелян как «враг народа».
Не обошла участь репрессированного и Е. Пермитина. Несмотря на признание его писательского таланта, роман «Любовь», написанный в 1936 г., подвергся резкой критике, Ефим Пермитин не придал этому особого значения, но лжецы и завистники не дремали. В 1938 году он тоже был арестован. Постановлением Особого Совещания при НКВД СССР от 15 августа 1939 года осужден на 5 лет и сослан в г. Павлодар. В годы Великой Отечественной войны Е. Пермитин был переведен в Иртышск, где работал учителем литературы в средней школе.
Я решила искать следы пребывания писателя в Павлодаре. В Областном архиве мне посоветовали обратиться в КНБ Павлодарской области. Я написала официальное письмо с просьбой предоставить мне возможность ознакомиться с делом осужденного Е. Пермитина. Через время был получен ответ, что в архивах КНБ документов Е. Пермитина нет. Поиски привели меня в УКПС и СУ, где и было найдено следственное дело Е. Н. Пермитина. На мой запрос были предоставлены копии Анкеты арестованного и заявление на имя начальника НКВД Павлодарской области от ссыльного писателя Е. Пермитина, датированное 26 сентября 1939 года. С другими документами процессуального плана мне ознакомиться не позволили.
В заявлении Е. Пермитин писал:
«Заявление. Ссыльного писателя Пермитина Е. автор советских романов: «Когти» - 6 изданий, из них 2 - массовых и одно юбилейное, к 15-летию Октябрьской годовщины в числе 25 лучших книг, написанных за 15 лет Сов. Вл. (Список этих книг составлял А. М. Горький – утверждало ЦК ВКПб); романа «Враг» - 2 изд.; «Капкан» - 4 изд. В 1937 г. в сентябре вышел огромный 6-и летний труд – роман-трилогия «Любовь». После выхода, тот час был принят к переизданию в издательстве «Советский писатель». Такими писателями, как Михаил Шолохов, Леонид Соболев, А. Макаренко – трилогия «Любовь» расценивается как лучший роман о социалистическом строительстве с\хоз. При аресте отобрана рукопись нового романа о гражданской войне в Сибири и Восточном Казахстане. Еще незаконченная эта рукопись была принята (по ознакомлению с частью ее) к изданию ее одновременно в двух изданиях: «Советский писатель» и «Детиздат» - (в г. Москве). Ни одна из вышедших моих книг не изъяты из библиотек.
Работая над последним романом о гражданской войне, я как и все советские писатели пользовался книгами и архивными материалами из Ленинской библиотеки в г. Москве. Ходатайствовать о полной моей реабилитации я начал не голословными заявлениями, - а работой. Художественное слово – дело писателя. Прошу дать мне возможность жить и работать в г. Павлодаре, где имеются хотя бы относительно приличные библиотеки. Без этого же работа над рукописью исторического романа (а Гражданская война – уже – история) невозможна.
26. IX. 39 г. Павлодар. Е. Пермитин
(текст напечатан по оригиналу)
В своей автобиографии Ефим Пермитин пишет:
«В январе 1938 г. Органами НКВД был арестован. Поводом для ареста было то, что я «бывший прапорщик», служивший в армии Колчака…
…Отбыл 5-летнюю ссылку. Два последних года преподавал литературу в старших классах Иртышской средней школы Павлодарской области».
Личность Е. Пермитина настолько не вписывалась в рамки «неблагонадежного», что без особого удивления я прочла еще один документ:
| Удостоверение Иртышский районный отдел народного образования 2 декабря 1943 г. № 850 |
Предъявитель сего тов. Пермитин Ефим Николаевич. На основании постановления Президиума Павлодарской области ВЦСПС от 9.XII.1942 г. и от 1-го II.1943 г. Является общественным контролером профсоюза учителей за деятельностью общественных столовых и магазинов по снабжению промтоварами. Он имеет право беспрепятственно посещать торговые базы, склады, магазины и столовые с. Иртышска. Что и удостоверяется. Председатель райсовета Депутатов трудящихся. (подписи) Председатель РК Союза Учителей |
Т.е. ссыльному Е. Пермитину в то суровое время была отведена роль контролера за деятельностью учреждений, снабжающих продуктами питания, промтоварами, жизненно важными в годы Великой Отечественной войны. Это говорит о многом, а главное, о доверии Ефиму Николаевичу.
Следующий документ характеризует Е. Пермитина как педагога:
| Иртышская ср. шк. 7.XII. 43 |
Копия справки Дана Пермитину Е. Н. в том, что он работает в Ирт. Ср. шк. в качестве преподавателя литературы № 541 в 8х - 10х классах с 15. VIII. 43. За время работы Иртышск тов. Пермитин показал себя как учитель, Павлодарской добросовестно относящийся к своим обл. обязанностям, много работающий над повышением Каз. ССР своего педагогического мастерства, работающий неустанно над воспитанием советскогопатриотизма в наших детях. |
О Ефиме Пермитине вспоминает его ученица Саша Белоусова, ныне Александра Михайловна Курочкина:
«Я училась в Иртышске. Преподавателем литературы у нас был профессор Мейер Гвидон Романович. После его отъезда в 1943-1944 учебном году литературу в школе стал преподавать писатель Ефим Николаевич Пермитин, который был на поселении в Иртышске.
Жизнь была тяжелая, трудности неимоверные: голод, не было одежды, мыла. Сельчане изготавливали щёлок, которым и мылись и стирали, как-то приспосабливались к жизни. Горожанам же приходилось особенно тяжело.
Я вспоминаю первую встречу с Ефимом Николаевичем. В класс вошел человек в неимоверно изношенной одежде, с обветренными потрескавшимися руками, с растрепанными непослушными волосами. Мы с интересом разглядывали нового учителя, он чувствовал это и ему было неловко. Человек интеллигентный, он вынужден был ощущать себя в неприглядном виде перед учениками, и ничего не мог изменить, потому что другой одежды у него не было. Вот он заговорил, и мы все забыли: и о тяжелом времени, и об изношенной одежде, и постоянном чувстве голода. Мы не могли ничего записывать, так как было не на чем. В школе не было света. Мы только слушали. Как он рассказывал! Это был не учитель, а какой-то сказочник! Мы заворожено слушали его рассказы, тянулись к нему. Его речь простая и доступная лилась откуда-то изнутри, от самого сердца. Мы знали, что он был сослан, но никогда не спрашивали его за что.
Очень часто мы просили его почитать что-нибудь и после уроков. Он отсылал меня к заведующей получить разрешение и керосиновую лампу. Под мерцающий фитилек он читал нам свои произведения. Мы забывали обо всем, и нам легче было переносить тяготы военного времени. К нам присоединялись и учителя, и слушали его все, затаив дыхание. Так мы слушали повести «Когти», «Охотничье сердце», «Горные орлы», которые были еще в рукописи.
После школы я работала пионервожатой. Ефим Николаевич собирал материалы для новой книги и всячески расспрашивал меня о моих взаимоотношениях с моим парнем, о моих чувствах. Я делилась с ним своими мечтами. И вот в книге Е. Н. Пермитина «Первая любовь», отдельные моменты взяты из моих суждений, чувств, которые я доверяла писателю. Позже Ефим Николаевич, через Всеволода Демченко, друга своего сына Игоря, передал мне книгу «Первая любовь» с авторской надписью. Жаль, что эта книга у меня пропала. Домик, в котором жила семья Пермитиных, располагался в очень уютном уголке Иртышска. Рядом – река, лес, а это – вода, дрова, ягоды, рыба, которыми в то время мы питались. Мы с братом часто ходили на рыбалку с его сыновьями Юрием и Игорем. Ефим Николаевич не только преподавал литературу. Он учил нас приспосабливаться к условиям жизни, искать в ней хорошее, учил быть настойчивыми. Он был мудр, спокоен, рассудителен, добр и напоминал мне священника. На всю жизнь я запомнила его напутственные слова нам, выпускникам: «Человек независимо от образования никогда не будет грамотным, если не будет над собой работать». Этому напутствию я следовала всю свою жизнь».
Сам Ефим Пермитин, несмотря на известность и популярность, очень много читал, осмысливал, записывал для себя. В РГАЛИ в фонде 3140 хранятся дневниковые записи, или скорее, записные книжки Е. Пермитина разных лет. Одна из них – это справочник Сибирского краевого промыслового Союза охотничьих, рыбацких и интегральных кооперативов «Сибкрайохотсоюз». На бланках имеются телефоны управления, стоит чернильная надпись Е. Пермитина: «1937 год». В эту книжку он записывал свои мысли, а также мысли и высказывания знаменитых людей: Бальзака, Достоевского, Леонардо да Винчи, Бернарда Шоу, А. Толстого. Отмечал преимущества использования различными авторами изобразительных средств языка, их размышления.
Вот некоторые из них: «Кто не ценит жизни – тот не достоин ее». К понятию «Зависть»: «Сделай зависть с приятным лицом, представь ее худощавой и сухою, потому что ее одолевают мучения»; «Как только рождается какая-нибудь доблесть – она возбуждает против себя зависть». И здесь же собственные мысли: «Скорее можно представить себе тело без тени, чем доблесть – без зависти». Т.е. всю свою жизнь Ефим Николаевич следует все тому же принципу: «Постоянно работать над собой!».
Талант преподавателя, прекрасные человеческие качества Е. Пермитина были высоко оценены иртышанами. И, наверное, с большим сожалением Иртышским районным отделом Народного образования Павлодарской области от 18.Х.1944 г. за №326 Ефиму Пермитину выдана
| ИРТЫШСКИЙ районный отдел народного образования Павлодарской области 18 октября 1944 г. № 326 |
Справка Иртышское РОНО высоко оценивая педагогическую и общественную работу преподавателя литературы в 8х-10х классах Иртышской ср. шк. Пермитина Е. Н., оценивая высоко его общекультурный и политический уровень, тем не менее не возражает против перевода т. Пермитина Е. Н. на работу в г. Москву к месту его постоянного жительства, педагогической и литературной деятельности. |
Выписка из автобиографии Е. Пермитина:
«В 1945 г. по ходатайству знающих меня и мое творчество писателей: Михаила Шолохова, Леонида Соболева, П. Чагина и др. вернулся в Москву.
Решением Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1946 г. снята судимость. Восстановлен членом ССП...»
В книге «Воспоминания о Ефиме Пермитине» время ареста и ссылки не упоминается писателями и друзьями Ефима Николаевича. Но это было…
О переводе Пермитина в Москву ходатайствовал М. Шолохов. Он ходил к Калинину с просьбой помочь решить вопрос о переезде Е. Пермитина в Москву. В 1945 г. благодаря его ходатайству Ефим Николаевич вернулся в столицу.
«Жить было сложно – вспоминает Юрий Ефимович. Отца не печатали. И первым помог ему Михаил Иванович Шкерин. Он прочитал роман «Любовь» и написал положительную рецензию. О произведениях отца заговорили. Так отец стал подниматься в глазах общественности.
Но настоящая оттепель пришла после смерти Сталина. Отец был полностью реабилитирован и погрузился в работу. Вышла повесть «Друзья», «Раннее утро», «Поэма о лесах», вошедшая впоследствии в роман-трилогию «Жизнь Алексея Рокотова», за который он за 3 месяца до смерти получил Государственную премию РСФСР.
Удивительна и совершенна непонятная мне и многим, кто его знал, эта его абсолютная неозлобленность к тому, что произошло с ним в 1938 году. Он считал, что это какая-то нелепая роковая ошибка. Он всегда оставался русским, советским человеком по своим убеждениям, честным человеком. Злобы он в душе не держал. Таким он был. Он работал в правлении Союза писателей, имел авторитет и признание, поддерживал начинающих литераторов. Отец стремился найти искру божью у молодых писателей и всячески помогал им. Был бессеребренником, но когда стали его издавать и появились деньги, он очень многим давал в долг, и просто помогал. К 60-летию со дня рождения отец был награжден Орденом трудового Красного знамени. Он занимал достойное место в советской литературе и оставил хорошее творческое наследие. Смерть помешала ему написать 4-ю часть романа «Жизнь Алексея Рокотова», в которой он планировал поместить материалы с 1937-го по 1945 годы. Это - Лубянка, мытарства, ссылки».
Бутырская тюрьма и Лубянка были и в жизни П. Васильева, а после этого - 20 лет забвения, и только сейчас имя и творчество Павла Васильева постепенно занимают достойное место.
Несмотря на то, что Ефим Пермитин ушел из жизни значительно позже, в 1971 году, лишь исследователи творчества Ефима Пермитина не дают кануть в Лету его произведениям, его имени, которое уже почти не знает молодое поколение казахстанцев.
«Писательские судьбы складываются по-разному, но есть одна закономерность: чем крупнее художник, тем неразрывнее связан он с глубинами народной жизни, с ее социальными и нравственными устоями. Это тот вечный, неиссякаемый родник, благодаря которому не скудеет талант во времени и непрерывно пополняется всей новой силой и свежестью» – так сказал о Е. Пермитине П. Проскурин.
Павел Васильев и Ефим Пермитин - русские литераторы Казахстана. Их творчество должно принадлежать человечеству. Строки П. Васильева «Мой Павлодар, мой город ястребиный» стали поэтической эмблемой нашего города. Павлодар в ближнем и дальнем зарубежье знают как город поэта Павла Васильева, в чем мы убеждаемся при встречах с зарубежными гостями и гордимся этим.
Мы не должны забывать тех, кто жил и творил в Павлодаре, чьи судьбы связаны с его историей, с его судьбой во все времена.
«Как секунда без века,
Как мгновенье без вечности,
Так, судьба человека
Без судьбы человечества»
Нужно сделать все возможное, чтобы в душах подрастающего поколения звучали поэтические строки П. Васильева о родном крае; строки о любви, бережном отношении к природе, к человеку, к истории - Ефима Пермитина, которые могли бы стать критерием нравственного и патриотического воспитания молодежи.
Павел Васильев и Ефим Пермитин оставили нам прекрасное творческое наследие, которое достойно изучения, а их имена – Вечной памяти!
Ежегодно 16 июля в 12 00 в Доме-музее П. Васильева проводится митинг памяти с возложением цветов к бюсту поэта. Приглашаем всех поклонников творчества гениального земляка.
Директор Дома-музея
П. Васильева Л. С. Кашина
Опубликовано в газете «Звезда Прииртышья» № 77 от 12 июля 2005 г.