Кашина Л.С. «Мы спаяны большим воспоминанием»

Я вспомнил вдруг игру-разлуку
У поздышевского двора.
Мне б вновь лететь мечте вдогонку
Во всю мальчишескую прыть
Под светлым месяцем и тонких
Кричащих девушек ловить…

П.Васильев

Эти строки из поэмы «Христолюбовские ситцы» – последней поэмы, которую он написал в своей короткой, но яркой и стремительной жизни, в 1936 году.
А посвящены они одной из девочек, его сверстнице, Поздышевой Екатерине, которой симпатизировал будущий поэт.
В произведениях П. Васильева ярко отражена жизнь павлодарцев того времени. Он называет в своих произведениях фамилии соседей, знакомых, одноклассников, потомки которых, читая стихи и поэмы Павла Васильева,  ощущают причастность своих корней к истории родного края.
В Доме-музее собраны письма, фотографии, воспоминания павлодарцев - современников Павла Васильева: его школьных товарищей, друзей, знакомых. Это - Георгий и Ираида Пшеницыны, Константин Вахнин, Павел Селихов, Евгения Стэнман, Клавдия Бартули, Борис Голубцов, Федор Завьялов, Ираида Анашкина, Сергей Успенский и многие другие, в которых они рассказывают о Павле Васильеве в период с 1920 по 1926 год, восхищаются его талантом.
Павлодарское детство… Это самые счастливые годы Павла. Его окружали любящие люди: родители, бабушки, дедушки. Его уважали одноклассники и даже учителя. Его творческая натура поражала старших, а многие девчонки просто таяли от посвященных им поэтических строк юного поэта. Гордилась ими и Екатерина Поздышева, но уже позже, когда была написана поэма «Христолюбовские ситцы».
Не ты ль, Катюша, жаркотела,
Возникла вновь? Но для кого?
Не от дыханья ль твоего
Икона эта запотела,
О, павлодарская жар-птица!..
Упоминается фигурирующий в поэме и дом Поздышевых, который еще не срыли…
Он видит этот дом, но там уже нет Екатерины.
Вот так калитку распахнёшь 
И вздрогнешь, 
Вспомнив, что, на плечи 
Накинув шаль, запрятав дрожь, 
Ты целых
Двадцать вёсен ждёшь 
Условленной вчера лишь встречи!..
Тогда, в 20-х, дом Поздышевых был любим и известен павлодарской детворе.
Вот что вспоминают современники П.Васильева:
«Павла Васильева можно было встретить в окружении друзей на углу двух улиц: К.Маркса – Достоевского. Там стоял дом одного из приказчиков купеческого магазина Поздышева, впоследствии он торговал в магазине «Сибторга». Его дочери Катя и Валя были почти ровесницами Павла. Как тогда было принято, возле домов в казачьем краю, обязательно стояла скамейка-лавочка. И вот летними вечерами выходили сестры Поздышевы, приходили Лена Кожеватова, Женя Стэнман, которая внесла огромный вклад в описание личности и таланта Павла Васильева. Там был Коршунов, там была Вика Голубцова, там были друзья Павла: Асанов и Дагаев, Маша Совиных, Ираида Пшеницына, Борис Герасимов, Борис Бовин. Они о чем-то говорили, вспоминали, шутили, выносили еще табуретки, а мы, мальчишки, располагались рядом, на чистом, еще не остывшем от дневного солнца песке и, разинув рот, слушали то, о чем они говорили. Устраивали концерты, спектакли и Павел Васильев был активным участником этих мероприятий.
Как же сложилась судьба Екатерины Поздышевой?
Нам удалось разыскать дочь Александра, старшего брата Екатерины, Поздышеву Зою Александровну, которая рассказала нам о судьбе Екатерины. «Екатерина была ровесницей Павла. После окончания школы, вышла замуж. Муж Екатерины был ярый казак Макар Семенович Сталковский, которому было за что бояться репрессий. Он это знал, чувствовал грешки перед советской властью. 
Жизнь Екатерины была не сладкой, муж ревновал ее. Очень часто в семье бывали ссоры.
Макар Семенович увез Екатерину в Хабаровск, подальше от Павлодара, но его и там нашли. Но он не позволил арестовать себя, сам себя лишил жизни. Екатерина выходила замуж во второй раз. Второй муж Екатерины был секретарем райкома. У нее была дочь, Лариса, у дочери - два сына. Оба моряки. Жаль, но сейчас наша переписка оборвалась и дальнейшую судьбу Екатерины я не знаю. К сожалению, и фотографий Екатерины в молодости не сохранилось. В семье очень тепло говорили о семье Васильевых и о самом Павле. Жалели о его трагической жизни. Дом Васильева считался порядочным. Город был небольшой, все друг о друге знали. Мой батюшка учился у Николая Корниловича Васильева».
Интересна судьба семьи Поздышевых, связанных с именем Павла Васильева. Отец Зои Александровны, Александр Иокимфович, был немного старше Павла, с 1904 года. В 14 лет он убежал из дома в Омск, воевать с Колчаком. Заболел тифом, и его привезли домой. По характеру он всегда был лидером, не случайно стал военным. Сначала работал в ОГПУ, затем начальником уголовного розыска. Был один случай, который запомнился Зое Александровне: «Однажды, поздно вечером, мужчины играли в преферанс. Мы были в кухне. Вдруг раздался выстрел. Стреляли в кого-то из присутствующих. Кто стрелял, так и не нашли. И после этого мы очень боялись за батюшку, ведь работа у него была опасная. И все-таки жизнь была интересной…
В 30-е годы отец часто переезжал, следом за ним следовала и наша семья. Жили в Карасуке, Славгороде. Дом, который был на Карла-Маркса, в котором и бывал Павел Васильев, сдавали в аренду.
В последний раз арендаторы обокрали дом. У нас была прекрасная старинная мебель, и тогда дедушка сказал моему батюшке: «Мы больше с тобой не поедем, езди сам. Я куплю для нас с бабушкой небольшой домик, где мы и будем жить. Дедушка купил домик у Иртыша, по улице Некрасова – Толстого. Старый дом по улице К.Маркса был разобран по бревнышку и перевезен в Ермак».
Павел Васильев как будто бы знал судьбу дома Поздышевых. В поэме Игнат спрашивает у старика: «Ведь это позднышевский дом?
– Позднышевский.
– Почему ж его не срыли?
– Придёт время, так сроют.
– А разве не пришло время?
– Значит, не пришло, если стоит целым».
«Грянула война – продолжает рассказ Зоя Александровна, – батюшка ушел на фронт. Очень долго от него не было вестей. Я закончила техникум. У нас был выпускной вечер в актовом зале бывшего молочного техникума. Мы танцевали. Было шумно, весело. И вдруг появился мой батюшка. Он у нас смолоду носил только военную форму: сапоги, гимнастерку, брюки-галифе. Всегда стройный, подтянутый. Все обратили на него внимание. Он вернулся из плена. Это был 1946 год. Музыка продолжалась. Он, как положено, подошел ко мне, пригласил меня на танец. Все расступились, мы протанцевали 3 круга, затем он проводил меня на место, поцеловал мне руку, развернулся и ушел. Мы были счастливы, что отец вернулся живым. 
У меня судьба была тоже сложная. До войны было все хорошо. Я была баловнем в семье. У нас было 2 мальчишки и я. Дедушка очень любил и баловал меня. Но началась война и мы подростки были мобилизованы. Мне в ту пору было 13 лет, только окончила 8 классов. Нас отправили в Чалдайский лесхоз на лесозаготовки. Был сентябрь, ночи уже были холодные, а мы, девчонки, полураздетые, жили в кошаре без окон и дверей. Утром принесут ведро картошки сырой, кто-то из нас один остается, чистит, варит и это нам на весь день.
Едим картошку и пьем воду, больше ничего не было, постоянно ходили голодные. Я заболела, приехала домой. Ноги у меня были все в язвах, не могла ходить. В 9 класс я не пошла. Но мне повезло, из эвакуации вернулся молочный техникум. К декабрю мне стало лучше, и я поступила в техникум.
Преподаватели у нас были из голодающего Ленинграда. Привезли их, бедных, одни скелеты, а не люди. А над одним так и смеялись. Читал он у нас микробиологию. Его так и звали: «Микроб в валенках». Валенки у него были огромные, а сам маленький, худенький. Но знания давал отличные.
После окончания техникума я была направлена в Алма-Ату. Там познакомилась со своим будущим мужем. Он служил и воевал в авиации вместе с моим братом. Поездили мы по границам нашей большой родины…
Было трудно. Время голодное. Карточки отменили, а в магазинах ничего не было. Разруха. Но мы не жаловались, жили полной жизнью. Мужа направляли на учебу в Москву, Германию, но я никуда не хотела ехать.
По возвращению в Павлодар, мы жили всегда в маленьком домике дедушки, на берегу Иртыша.
Мой муж более 30 лет проработал в Автоуправлении. Постоянные командировки. Но война наложила свой отпечаток. У него было два инфаркта. Ему нельзя было находиться без присмотра, но он старался обходиться без нянек. Однажды потихоньку сам уехал на дачу. Вскоре нам позвонили: «На вашей даче умер человек». Так я потеряла мужа. Он похоронен на Суворовском кладбище, на алее славы, как ветеран ВОВ.
Павлодар я любила всегда. Мне нравилась даже его доступность всем ветрам.
Любила Иртыш. Как только идет пароход, дает гудки на повороте, и бегут все к Иртышу от мала до велика. Когда я уезжала, всегда скучала о Павлодаре. Я знала каждую улочку родного города.
Имя Павла Васильева я услышала раньше, чем стала что-то понимать. О нем говорили в семье. Старшие рассказывали, что у нас был большой двор, где любила собираться молодежь. Рассказывали и разные случаи.
У нас во дворе была баня. На Крещение девчонки решили погадать. Ходили на речку за молчаной водой из проруби. Пришли девчонки в баню гадать, а мальчишки спрятались на полке и в самый ответственный момент стали стучать, да хохотать. И с ними, конечно же, Павел. 
Напротив нашего дома жили казаки Балины. Не знаю, кто из них сейчас жив. Была Лиза рыжая, ее дразнили «Лиза из Парижа». У них было много детей. Но когда в одну ночь забрали всех казаков, я это хорошо помню, забрали из их семьи даже мальчишек. Самый старший, говорили, даже до Барнаула не доехал, умер. Эти казаки были бедные, не ярые, не злобные, но тоже пострадали. Были еще Лебедевы, жили по Некрасовой. Наша семья была из разночинцев. Вся эта жизнь отражена в произведениях Павла Васильева, и я с удовольствием перечитываю их. Как воспета женщина в его произведениях, и не только Екатерина. И, конечно, мне очень нравится его поэма «Христолюбовские ситцы», где мне запомнились такие строки: «Для вашей жизни – жизнь моя!». Какие краски, какие образы! Жаль, что такой талант был загублен в суровые 37 годы».
Поэт трагической судьбы Павел Васильев был расстрелян как враг народа 16 июля 1937 года.
Самобытный васильевский стих пробился сквозь завесу клеветнических ярлыков, домыслов, легенд, унижающих память о нем, сохранил свежесть и жизнеутверждающую силу. Его поэзия и сегодня приобретает все новых и новых поклонников и почитателей. И каждый год, 16 июля, к Дому-музею приходят павлодарцы, чтобы почтить память безвинно загубленного поэта-земляка Павла Васильева.

Директор Дома-музея    Кашина Л.С.
П.Васильева

Опубликовано в газете «Звезда Прииртышья» от 15 июля 2010 г.